Музейная экспозиция. Проблемы синтеза науки, искусства, техники (В. Коротков, В. Ривин) [1988 -

Много лет прошло с тех пор, когда на вопрос: "Нужен ли музею художник?" - ответили категорично: "Да, нужен!" Теперь этот ответ иных уже пугает: "А действительно, нужен ли музею художник? Не пора ли ограничить сферу его вторжения в экспозицию? Не пора ли художнику заняться тем, для чего его пустили в музей, - оформлением экспозиции, а то он, художник, так разошелся, что скоро его не остановить!" Последнее, пожалуй, верно...

Великолепная экспозиция Музея обороны Ленинграда (художники Н. М. Суетин, В. А. Петров, К. Л. Иогансен), первые пробы создания в музее образной среды (работы Г. Н. Траугота в Музее истории Ленинграда), понимание необходимости подчинения музейной экспозиции заранее созданному сценарию (Е. Г. Шейр, А. М. Ляндзберг в Музее этнографии народов СССР), первые технические новинки А. Г. Скрягина в созданных им экспозициях и его же поиски "художнического" начала в сухих чертежах стендов и витрин, тщательно продуманная экспозиция ботного домика Петра I (Ф. Ф. Бернштам). Это были первые шаги "ленинградской музейной школы". Тогда еще вся экспозиция строилась из фанеры, а мысль о металлических деталях, пусть не хромированных, а хотя бы крашеных, казалась наивно фантастической. Всей техникой были 2-3 реле. Слова "дизайн музейного оборудования" воспринимались с иронией. Станковое искусство было лишь бледной иллюстрацией экспозиции. Художник-музейщик был художником-одиночкой. Слова "плакат с готовыми фото и иллюстрациями", взятые из ценника, были основным и естественным мерилом всех экспозиций.

От того времени до наших дней прошло так много лет, что художника остановить уже трудно.

Да и надо ли его останавливать сейчас, когда реальностью стало строительство новых зданий специально для музеев, когда работа художника настолько органично влилась в музейное дело, что художник стал необходим музею, как и музей стал необходим художнику. Все мы, художники-музейщики, уже не представляем себе нашей жизни без изучения тематических планов, без коллектива художников-единомышленников, без премьер наших музеев, столь же необходимых нам, как театральные премьеры художникам театра.

Сегодняшний художник-экспозиционер - фигура в музее значительная, без ложной скромности можно сказать - главная. Круг проблем, решаемых сегодня художником в музее (особенно если для музея строится новое здание), - бескраен. Художник обязан решить, каким будет интерьер музея, какое место в нем займет изобразительное искусство, как "ляжет" тематика музея на его планировочную структуру, какие технические средства следует включить в образную структуру экспозиции, какой характер должен носить дизайн музейного оборудования. Художник обязан думать об усталости посетителя, о его настроении в музее, об удобстве работы с экспозицией и о комфортности ее осмотра, все это он обязан увязать со строительными работами, электрическими разводками, сетями отопления и вентиляции. Круг профессионалов, окружающих художника-экспозиционера сегодня, огромен. Это научные сотрудники музея, историки, живописцы, скульпторы, графики, дизайнеры, мастера декоративно-прикладного искусства; это и инженеры-механики, строители, электрики, специалисты по свету, звуку, электронике, режиссеры и операторы, причем это - только "творцы экспозиции"! А сколько профессий надо перечислить, чтобы не забыть никого, кто построил и оборудовал новый музей! И в этом огромном, сложном, разномасштабном, временно созданном коллективе художник являет собой организующее начало, волю дирижера, который один лишь владеет общей партитурой спектакля и отвечает за его успех. Вот вам и сомнения в необходимости в музее художника, вот вам и осторожность (может быть, страх?) некоторых наших коллег, призывающих нас к умеренности, к отсутствию конфликтов, к "невмешательству" в дела научных сотрудников, строителей и т. д.

В. Бугай, В. Коротков, В. Ривин (при участии В. Глазкова). Музей истории Днепродзержинска. Композиция 'Революция'. Фрагмент сеанса

В. Бугай, В. Коротков, В. Ривин (при участии В. Глазкова). Музей истории Днепродзержинска. Композиция 'Герои гражданской войны'. Фрагмент сеанса

В. Бугай, В. Коротков, В. Ривин (при участии В. Глазкова). Музей истории Днепродзержинска. Композиция 'Первые пятилетки'. Фрагмент сеанса

В. Бугай, В. Коротков, В. Ривин (при участии В. Глазкова). Музей истории Днепродзержинска. Композиция 'Современность'. Фрагмент сеанса 'Плавка'

В данной статье мы хотим поделиться с читателем некоторыми соображениями, возникшими при реализации двух музейных экспозиций, построенных по нашим проектам в 1985 году. Это - Музей истории Днепродзержинска и музей "Сталинградская битва" в Волгограде.

Художник-экспозиционер и архитектор - автор сооружения

Когда строится новый музей, проблема творческого взаимопонимания и деловых отношений с архитектором, автором здания - одна из самых сложных и ответственных в работе над ансамблем. Несмотря на многоплановость профессии архитектора, сегодня, работая в проектном институте, он не может профессионально решить экспозицию, для этого у него нет ни организационных возможностей, ни опыта. Неправильные решения закладываются, как правило, в начальной стадии проекта, когда художник в работе еще не участвует и архитектор остается один на один с научной частью музея и его дирекцией. Неискушенный архитектор, впервые проектирующий музей, еще не знает всех "подводных музейных камней" и доверяет всецело руководству музея, а руководство музея, как правило, впервые участвующее в проектировании нового здания, доверяется опыту архитектора. Итог - здание, не пригодное для экспозиции, здание, которое необходимо реконструировать, еще не достроив. Не избежали подобной участи и здания днепродзержинского и волгоградского музеев.

По плану основного экспозиционного этажа Музея истории Днепродзержинска, разработанному институтом "КиевНИИград" по заданию дирекции музея, залы, каждый из которых выделен под отдельные темы ("Революция", "Гражданская война", "Довоенное строительство" и т. д.), были крохотными. Создавалось полное впечатление, что музей разместили в не приспособленном для него здании. Если же учесть, что ко многим темам практически не было объемных экспонатов, то при этой планировочной структуре вряд ли вообще удалось бы создать полноценную экспозицию. К нашему счастью, автор здания архитектор В. Г. Ширяев принял все наши запоздалые (когда мы приступили к работе, строительство здания завершалось) рекомендации, и второй этаж музея превратился в единый просторный зал, в котором стало возможным достойно и масштабно разместить одну большую тему "Город Днепродзержинск (б. Каменское) от Революции до наших дней". Если учесть при этом, что экспозиция второго этажа была задумана нами как сложное музейно-сценическое зрелище с применением большого количества разного рода аппаратуры и это в свою очередь потребовало новых помещений для ее размещения, прокладки новых коммуникаций, изменения системы вентиляции (и все это было учтено в проекте здания В. Г. Ширяевым в полном контакте с художниками), то можно сказать, что конфликт "архитектор - художник" не состоялся и здание музея было построено исходя из музейной технологии, то есть - экспозиции.

Иная ситуация сложилась в Волгограде. Проект здания музея был выполнен народным архитектором СССР В. Е. Масляевым в конце 60-х годов, когда в архитектуре еще были живы традиции 50-х, а основы экспозиции как искусства еще только зарождались, и эта временная грань наложила свой отпечаток на стилистическую характеристику интерьеров музея. Архитектор был уверен, что интерьеры музейных залов можно строить без учета будущей экспозиции, что надо все полностью завершить, потом придут художники, расставят "свои витринки", вложат в них экспонаты, повесят картинки - и музей готов. Характерно, что в перспективах интерьеров музея архитектор и не рисовал экспозицию, считая ее чем-то второстепенным. Затем были споры с архитектором, сражения со строителями, поиски многочисленных вариантов, бесконечные согласования проекта. К сожалению, в ходе обсуждений было решено центральный зал музея - Триумфальный - строить по первоначальному замыслу архитектора, и он так и остался странным отголоском архитектуры пятидесятых годов, выпадая из общей стилевой характеристики музея. Когда музей открылся, автор сооружения прошел по залам и сказал: "Кажется, музей получился!" Мы поблагодарили за похвалу и подумали, что доверие пришло слишком поздно.

Нам кажется, что лучших результатов можно добиться при тройственном союзе (архитектор + художник + музей) с первых мыслей о будущем музее. В этом случае можно надеяться, что будут учтены интересы всех участников работы, что экспозиционная наука выступит в союзе с экспозиционным искусством, что экспозиционная техника получит необходимые места, что художественный образ интерьера будет естественно создаваться в процессе строительства, а не наслаиваться поздним декором, и архитектура здания, наконец, станет естественным следствием его внутренней функции - экспозиции.

Наш коллектив уже работает по такой схеме: при проектировании новых зданий филиалов Центрального музея В. И. Ленина в Красноярске и Алма-Ате, при настойчивой поддержке директора Центрального музея В. И. Ленина О. С. Кривошеиной, художники-экспозиционеры были привлечены к работе одновременно с архитекторами, проектирующими новые здания.

Художник-экспозиционер и синтез искусств в музее

Смежные искусства - живопись, скульптура, кино, театр - естественно соседствуют друг с другом в музее, дополняют друг друга и не только обогащают экспозицию, но, составляя с ней единое целое, могут предстать перед зрителем в виде своеобразного спектакля, именуемого музейной экспозицией. Экспозицию днепродзержинского музея мы так и назвали: "музейный сеанс", в течение которого посетители видят "ожившие" сцены в купе старинного поезда, на старом заводе, слышат нарастающие звуки Революции-революционные песни, марши, голос В. И. Ленина, читают на своеобразном телетайпе - "бегущей строке" первые декреты Советской власти, просматривают сменяющие друг друга фотоколлажи "Днепродзержинск в марше первых пятилеток", вспоминают знакомые довоенные мелодии, вновь переживают военные годы у полиэкрана "Письма войны", узнают своих товарищей в фильме "Наш город". И все это на фоне документальной экспозиции, окаймляющей весь зал.

В музее "Сталинградская битва" искусство также вторгается в ткань экспозиции. Это - и портретная галерея "Советские полководцы - участники Сталинградского сражения", и различные скульптурные композиции, и аудиовизуальный фильм "Памяти героев Сталинграда", и динамическая световая программа, и огромный макет "Разрушенный Сталинград".

Всего не перечислишь, и сейчас мы с удовольствием говорим о нашем многолетнем сотрудничестве с лауреатом Государственной премии СССР, заслуженным художником РСФСР Л. Л. Михайленком - автором всех скульптурных композиций днепродзержинского музея; на редкость приятным оказалось наше содружество с ленинградскими мастерами станковой живописи, мастерски выполнившими более 40 произведений для волгоградского музея, большое внимание проявили к своей работе для музея "Сталинградская битва" и ленинградские скульпторы. Все эти авторы не просто выставили в музее для обозрения свои произведения и органически вписали их в ткань экспозиции, обогатили пластику интерьера. Они создали искусство ансамбля.

В. Бугай, Я. Волошин, В. Коротков, В. Ривин. Музей Сталинградской битвы. Фрагмент сеанса. 1985

В. Бугай, Я. Волошин, В. Коротков, В. Ривин. 1985. Музей Сталинградской битвы. Фрагмент сеанса

Более сложным оказался наш контакт с мастерами искусства, впервые участвующими в создании музейной экспозиции и далекими от музейных проблем. Каждый из них не связывал свое произведение с конкретной архитектурой и общей логикой экспозиции. Так, литератор написал сценарий музейного сеанса так, будто это сценарий кинофильма. Кинорежиссер "забыл" о технических возможностях музея и не увязал свою часть с диафильмом. Режиссер диафильма в свою очередь не увязал свой фильм с общей программой. Автор аудиовизуальной программы в музее "Сталинградская битва" вместо десяти черно-белых полиэкранных фильмов, сопровождающих без звука экспозицию, создал 10 сюжетных цветных звуковых фильмов, разрушающих ткань экспозиции. Мы убеждены, что может быть только один автор экспозиции - ее главный режиссер, и любой из соавторов должен проявлять свой талант только в рамках общего решения. Тем не менее, несмотря на незначительные издержки, для нас стало очевидным, что совмещение под крышей музея многих разнообразных видов искусств - возможно! Синтез искусств в музее приобрел особенную окраску - это и не музей в привычном виде, это и не кино, и не театр, это нечто особенное, не имеющее еще четкого названия ("музейный сеанс" - звучит несколько официально и сухо). Это "нечто" воспринимается зрителем не только с интересом, но с большим эмоциональным подъемом, следовательно, мы как художники идеологического фронта на правильном пути.

Художник-экспозиционер и музейная техника

Создание современной экспозиции немыслимо без техники. То, что зачастую называют "техническими средствами экспозиции", - это лишь азбука возможностей современной инженерии, ее азы. В музее может быть применено все или почти все из современных средств информации, свето-, диа- и кинотехники, электроники, механики, звукотехники. Вопрос только в том - как это "ложится" на сценарий музея, его художественное решение; как это гармонирует с его научно-исторической базой, как это увязано с экспонатами и логикой музейного осмотра.

В нашей музейной практике мы уже давно используем отдельные элементы технических средств: движущиеся стенды, поворотные устройства, кассетные и полиэкранные установки, автоматические киноустановки, разнообразные виды подсветок. Нам уже не раз "попадало" от ленинградских "мэтров" музейного дела за увлечение техникой и дизайном, якобы "убивающими сам экспонат". Но лучший судья - время, и сегодня те, кто так недавно упрекал нас в "техницизме", сами проектируют большие остекления, витрины и стенды, так похожие на то, что они ругали.

В Музее истории Днепродзержинска арсенал технических средств, служащих идеям музейного искусства, весьма значителен:

- звуковая аппаратная, реализующая программу через 160 динамиков, расположенных в залах музея;

- пульт управления световой программой (ЭВМ, на которой записано 180 световых программ музейного сеанса, включающая около 200 источников цветного света);

- пульт автоматического управления "сеансом" (ЭВМ, раздающая команды на светодинамику, звук, включающая и выключающая механические устройства);

- местные технические средства: "бегущая строка", театр теней, механические устройства перемещения экспонатов и экрана, полиэкран, кинопроекция, диапроекция.

В реализации программы "музейного сеанса", казавшейся нереальной всего еще несколько лет назад, неоценимую помощь оказал ленинградский филиал института "Гипрокино", специалисты которого "перевели" наш сценарий на язык техники, Авторы технического оснащения (главный инженер проекта М. Амлинский, главные специалисты института И. Розенберг, А. Корниевский, О. Иванова) сегодня работают с нами над новыми экспозициями и снова решают задачи, не имеющие аналогов в стране.

По воле экспозиционеров рамки "технических средств экспозиции" могут быть безграничны, а синтез искусства и техники, которым уже давно живут кино, театр, массовые зрелища, перешел в музей и сделал его осмотр не только познавательным актом, но и эмоциональным зрелищем. Конечно, наивно считать, что все музеи должны быть такими, - все зависит от конкретных условий места, времени и экспонатов. Как и где появятся "музейные сеансы", будут ли они органичны или нет зависит от художников-экспозиционеров, а в том, что они будут, мы не сомневаемся.

Нельзя не вспомнить добрым словом днепродзержинцев, сумевших укомплектовать сложнейший организм музея разнообразным техническим "дефицитом", поблагодарить скромных тружеников музея, которые ежедневно сидят в его трех аппаратных во время музейного сеанса и содержат в полном порядке все музейно-техническое хозяйство.

Палитра технических средств в музее "Сталинградская битва" более скромна, но также довольно значительна: это четыре автоматические светодинамические программы в больших залах музея, 10 диафильмов и один постоянно работающий полиэкран (диафильмы, к сожалению, не были закончены к открытию). После музея в Днепродзержинске реализация технических идей в Волгограде нам казалась элементарной, но организационные сложности с лихвой перекрыли наше благодушное настроение. И если бы не четкая работа треста "Нижневолжскэлектромонтаж" и бригады инженеров-программистов города, то кто знает, полыхали бы или нет зарева пожарищ над макетом "Горящего Сталинграда", вспыхивали бы отсветы салюта в зале "Победы".

Работа над воплощением технических идей в экспозиции доставила нам необычайное наслаждение своей новизной, трудностью решения новых задач, открывшимися возможностями поисков. Можно смело сказать, что с творческим подъемом работали все - начиная от инженеров-проектировщиков и кончая электриками-монтажниками. И что бы ни говорили противники инженерии в музее, мы, художники, получили новые возможности световых решений, получили живой, меняющийся цвет в зале, экспозиция заговорила в прямом - а не иносказательном - смысле.

С появлением новых возможностей возникли и новые трудности: отсутствие музейных светильников промышленного производства; колоссальные проблемы эксплуатации открытых экспозиций. К этому надо прибавить отсутствие необходимых кадров, трудности в достижении взаимопонимания между многими людьми, участвующими в работе.

Будем надеяться, что все эти трудности - временные и что через годы музей без электроники покажется странным.

Художник-экспозиционер и заказчик

Эта проблема имеет для нас особенное значение. Суть ее сводится к следующему: не будь у музея заказчика в лице руководства города, в котором музей строится, реализация экспозиции в полном объеме была бы невозможна. Поэтому мы бесконечно благодарны руководству Днепродзержинска и Волгограда за доверие к нам и за терпение, которые они проявили в течение долгих лет строительства музеев, когда мы опаздывали с чертежами, переделывали отдельные узлы проекта, не соглашались на замены материалов. А между тем до открытия музеев еще было очень далеко, и какими они получатся - хорошими или плохими, - еще не было ясно.

В. Бугай, Я. Волошин, В. Коротков, В. Ривин. Музей Сталинградской битвы. Фрагмент экспозиции. 1985

В. Бугай, Я. Волошин, В. Коротков, В. Ривин. Музей Сталинградской битвы. Фрагмент сеанса

Художник-экспозиционер и коллектив

Уходят в прошлое времена, когда за создание экспозиции брался художник-одиночка. Если это и случается сейчас, то значит, скорее всего, музей будет открываться позально и работа затянется на долгие годы. Серьезные и сложные музейные организмы в одиночку не сделать, и потому возникает новая проблема - проблема организации работы большого коллектива специалистов разного профиля, каждый из которых - творческий работник, способный самостоятельно решить любую сложную задачу. Но при работе в коллективе еще важнее способность каждого найти ту меру собственного творческого вклада, которая не разрушает целостности произведения. Этот момент - самый ответственный и тонкий в работе над экспозицией. Далеко не каждый ее участник готов подчиниться авторскому замыслу. Но только в том случае, когда каждый участник создания музея исполняет свою партию, как музыкант в хорошем оркестре, когда партитура - художественное произведение и за пультом дирижера - автор, можно ожидать рождения произведения, являющегося подлинным синтезом искусств, а не набором отдельных произведений.

Создать коллектив единомышленников, поверивших в идею и принявших ее, коллектив, подчиняющийся авторскому замыслу, очень трудно. Система Художественного фонда, где нет никакой субординации исполнителей, где нет субподрядов, к исполнению подобных комплексов не готова. Однако сложилось так, что только Художественный фонд и может выполнить сейчас такие комплексы. Значит на ходу надо что-то перестраивать, что-то менять, но при этом и "ребенка не выплеснуть". (Как мы завидовали создателям пятнадцатиминутного кинофильма, входящего составной частью в музейный сеанс, - у них были и директор картины, и администратор, и режиссер, и помощник режиссера, и возможность найма людей и транспорта.) Львиную долю организационных проблем решают партийные и советские организации города, строящего музей. Честь и хвала этим людям, без которых все наши художественные замыслы реализовать было бы невозможно!

Несмотря на организационные сложности, нам удалось организовать в системе ленинградского отделения Художественного фонда РСФСР творческую мастерскую, специализирующуюся на исполнении музейных экспозиций. Мастерской уже более 15 лет, за это время в ее стенах спроектированы и ее коллективом смонтированы такие крупные экспозиции, как третий этаж Центрального музея В. И. Ленина (Москва), Исторический музей им. Д. И. Яворницкого (Днепропетровск), Музей В. И. Ленина в Улан-Баторе, Музей истории Днепродзержинска, музей "Сталинградская битва", музеи В. И. Ленина в Красноярске и Горках. На очереди - создание экспозиций музеев В. И. Ленина в Алма-Ате, Ленинграде, может быть, удастся реализовать созданный в 1981 году проект Музея искусств Узбекистана в Самарканде.

Через нашу мастерскую прошли пути многих ленинградских экспозиционеров, работающих сейчас самостоятельно. Это художники Ю. С. Детинкин, Я. И. Волошин, В. М. Глазков, В. Н. Наливайко, В. М. Пискунов, М. И. Кудрявцев, инженер Б. М. Смоляк. Сегодня в мастерской трудятся художники-экспозиционеры, владеющие "секретами" нашей профессии в полной мере: В. Н. Бугай, И. В. Куминов; талантливая молодежь: В. Шприц, А. Бакусов, Д. Зейман, М. Рябинькая. Огромный опыт работы имеет инженерная группа мастерской во главе со "старыми" членами коллектива Д. С. Бреслером, Г. М. Хаспековым, Л. Г. Мациевской.

Умело и дружно работает наша макетная группа, руководимая В. В. Дашкевичем. Комплексный, бригадный метод работы давно утвердился в нашем коллективе как жизненно необходимый. В настоящее время в Художественном фонде РСФСР решается вопрос о реорганизации нашей мастерской в "Экспериментальную творческую мастерскую музейного искусства". Решит ли реконструкция хоть часть наших проблем - покажет время.