Адалят Байрамов (А. Сафарова)

Понятие "восток" непременно включает в себя картину подробного, разработанного, пряного быта. Однако, верное в историческом плане, такое представление сегодня отражает только самые общие тенденции культуры. В Азербайджане художественная традиция производства вещей для такого быта надолго угасла, и деятельность художников-прикладников оказалась прерванной. Объясняется это тем, что местная традиция бытовой культуры близка к представлениям об идеальном, экзотическом Востоке и творчество художников-прикладников долго было сковано стереотипами, культивировавшимися как утверждение национальной самобытности.

Художникам предпочтительней казался путь усвоения новых видов искусства, выразительных средств, новых материалов и технологий, нежели развитие традиционных. Но вот состоявшаяся в 1975 году в республике первая выставка декоративно-прикладного искусства обнаружила, что отношение художников к традиции вступило в новую фазу. Наибольший интерес на этой выставке представляли произведения, созданные именно в русле местных исторических художественных и культурных традиций. Очевидно, временная дистанция дала возможность оценить функциональную логику ритуала старого быта, ощутить духовную потребность в уникальной утилитарной вещи.

На этой выставке выделялись работы молодого художника Адалята Байрамова. Он делает фарфоровые блюда, пиалы, сярпуши - шлемообразные крышки для плова, чайники и щедро покрывает их миниатюрной живописью с изображениями людей, животных, растений; богатый орнамент разделяет изображения на отдельные клейма. Эти вещи рассчитаны на долгое пристальное рассматривание сюжета, цвета, линий, фактур, бликов... Но привлекают они не только своей красотой, но и внятно и энергично заявленной программой - возродить местную историческую художественную традицию.

В творчестве Байрамова явственно ощущается серьезное знание разных по географии и времени исторических традиций. Художника привлекают наиболее архаичные или наиболее забытые их пласты. Не случайно наибольшее число росписей выполнено в стиле уйгуро-китайской школы миниатюры - праматери жанра. Изысканная охристая цветовая гамма, мерцающий золотой фон, резко очерченный контур фигур, отсутствие деталей - характерные особенности этой давней школы, которые художник применяет с уверенностью и естественностью подлинного знатока.

В своем творчестве Байрамов обращается также и к ранней индийской школе с ее опорой на народную стихию. Такие качества этой школы, как смелость исполнения, живость действия, интерес к портрету, оказываются близки языку современного искусства. Особой непринужденностью отличаются блюда "Базар" и "Скачки", расписанные в этой манере.

Л. Байрамов. Блюдо. 'Увертюра'. Фрагмент. Фаянс, надглазурная роспись

Л. Байрамов. Декоративное блюдо 'Белое яблоко Кубы'. Фрагмент. Фаянс, подглазурная роспись

Примечательно, что перед традицией тебризской миниатюры, составляющей золотой фонд азербайджанского искусства, смелый интерпретатор в благоговении как бы застывает. Старательно воспроизводит он присущие ей качества - пышную декоративность, торжественность, ювелирность прописывания деталей, особую тонкость рисунка, композиционную изобретательность. В серии пластов "Семь красавиц" дотошно применен весь классический набор средств тебризской школы включая освещенные временем недостатки - перегруженность деталями, избыточность цвета. Художник создает даже кракле на глазури, чтобы придать большую подлинность, убедительность своей стилизации.

Пиетет перед художественной традицией родной культуры становится для Байрамова препятствием в поисках собственного творческого решения. И, напротив, когда художник обращается к опыту школ не самой высокой художественной репутации, ему сопутствует удача. Так, интерпретируя позднюю казвинскую школу, возникшую уже на излете традиций, Байрамов открывает в ней неожиданное качество. Он нашел привлекательность в пристрастии художников этой школы к прозаизмам, анемичным прозрачным тонам, суховатой графичности погрудных и поколенных изображений. В этой манере Байрамов решает блюда "Движение", "Медицина". Широта художественного диапазона и основательность научного эксперимента - качества очень важные в период возрождения традиции. В разворачивающейся в работах Байрамова панораме традиций разных исторических школ миниатюры ощущается просветительский пафос. Это тоже традиция миниатюры - традиция духовная.

А. Байрамов. Декоративные блюда 'Деде Коркут'. Фаянс, надглазурная роспись

А. Байрамов. Декоративные блюда 'Деде Коркут'. Фаянс, надглазурная роспись

А. Байрамов. Декоративное блюдо 'Деде Коркут'. Фрагмент Фаянс, надглазурная роспись

А. Байрамов. Декоративное блюдо 'Караван-сарай'. Фаянс, подглазурная и надглазурная роспись

А. Байрамов. Плита 'К произведениям Саади Ширази'. Фаянс, надглазурная роспись

А. Байрамов. Набор для плова 'Сельджуки'. Фаянс, надглазурная роспись

Возрождая жанр миниатюры в его изначальном, прикладном назначении, А. Байрамов прошел как бы два этапа. Задачей первого этапа было возродить жанр, второго - развить его. К обеим этим задачам он относился с величайшей серьезностью, можно сказать даже - с чувством своей культурной миссии. На первом этапе, когда художник овладевал мастерством миниатюры, казалось, что он навсегда останется в плену и что впредь его усилия будут направлены на создание все новых вариаций классических школ.

Однако со временем задача изменилась. Художник взял верх над мастером, ученым и просветителем. Творческая воля продиктовала необходимость не только возродить из небытия и повторить старые образцы, но и развить традицию миниатюры. Пожалуй, роспись на блюдах "Медицина" и "Движение" наиболее полно воплощает новаторские устремления автора. В лицах персонажей, их костюмах, позах, жестах проступили узнаваемые черты современности. Классическая застылая композиция обрела теперь способность к протяженному действию. Роспись уже не замыкается в медальоны, композиция миниатюры вольно располагается на поверхности, как бы вступает в диалог с формой вещи. На фарфоре открылись поля блестящей глазури, роспись наполнилась воздухом, обнаружила свою связь с пространством. И все изменилось - стилистика миниатюры перестала быть целью, а стала средством художественного выражения.

Миниатюра, подобно латыни, которой пользуются только в профессиональном общении, была в обращении очень узкого круга энтузиастов-художников. Вернуть вышедшему из обращения языку миниатюры гибкость разговорного - задача непростая. Для этого нужны глубокие и обширные знания истории жанра, нужно владеть ремеслом миниатюры и еще обладать даром особой фантазии, чтобы восполнить недостающее звено в эволюции жанра миниатюры.

Заслуга Байрамова в том, что он нашел в себе мужество взяться за такую работу и смог преуспеть в ней.

Примечательно, что А. Байрамов, совсем еще молодой художник, пытается наследовать и продолжать традицию не только в ее художественном проявлении, но и во всей широте духовных, культурных, этических аспектов. Это проявляется даже в облике его. Сдержанный в жестах, неторопливый в словах, основательный в рассуждениях, кропотливый в работе - он сознательно стремится соответствовать классическим представлениям о каллиграфе, миниатюристе.

В своем искусстве он склонен к высоким темам. В этом смысле наиболее интересно блюдо "Туманность Андромеды". Создано оно на основе поздней школы османской декорировки - тут есть и широкие пространства геометрического орнамента, есть и строгий каллиграфический орнамент философских изречений. Роспись строится на противостоянии белого и черного, осмысляемых как противоборство добра и зла. Классический текст подтверждает их неразлучность и обещает победу добра. Роспись аскетически строга, но в этом проявляется запальчивая дискуссионность: художник утверждает право утилитарной вещи выражать высокие гуманистические идеи. Эта тенденция прослеживается сегодня в творчестве многих художников-прикладников. Однако у Байрамова она становится основным принципом творчества: художник как бы жертвует главным достоинством своего жанра - декоративностью - во имя утверждения его содержательности.

"Туманность Андромеды" - довольно спорная работа. Тем не менее она дает возможность отчетливо ощутить пафос творческого поиска молодого художника - возродить традицию миниатюры не только в ее декоративных возможностях, как бы богаты они ни были, но и вернуть ей содержательное духовное наполнение.

В настоящее время уже многие художники ощущают продуктивность пути, избранного Байрамовым, но сам он продвинулся по нему, пожалуй, дальше всех. Актуальность поисков А. Байрамова выдвинула его как лидера целого направления.

Миниатюрная роспись на фарфоре А. Байрамова, действительно, явление примечательное, но думается, что главное достоинство его работ все же в их предметной сути. Это утилитарные вещи - блюда, пиалы, чайники, но созданные для особой ситуации - неторопливой, углубленной застольной беседы. Вещи - атрибуты общения. Как в каждой культуре, в культуре Азербайджана есть своя традиция вещей, которые перебрасывают мост между бытом и культурой, настраивают повседневность на духовную волну.

Вещи Байрамова, возрождая эту традицию, отвечают очень актуальной сегодня задаче - художественному осмыслению всего предметного мира человека. И то, что эту задачу он пытается решить средствами местной культуры, придает его поискам особую ценность.